Под звездою заветною
Агаша с раннего утра была в хлопотах – как-никак семь лет ей уже, готовая помощница. То пол в избе подмести, то посуду почистить, то крупу перебрать… Много дел у девочки-крестьянки. Хозяйство у ее отца Ивана Белова большое, так что семья сама себя всем обеспечивает. Каждый на свою долю зарабатывает чем может.
А сегодня суета особенная, радостная – потому что все готовятся к празднику Рождества Христова. Этот день накануне – Сочельник – такой необыкновенный! Столько всего интересного происходит: загадочное ожидание, последние приготовления к торжеству и строгий пост до первой звезды. «Само слово-то какое красивое: Сочельник», - думала между делом Агаша.
Все Беловы – в движении. Отец, как рассвело, на санях уехал в храм, что в соседнем селе. Иван весь пост для икон новые резные рамы ладил, и к празднику образа нужно было украсить. Мать Анна на делах домашних осталась – стряпала, скотинку кормила да с ребенком меньшим занималась. А пока ее в избе не было, старшая сестрица Алена годовалого брата няньчила. Тот все плакал и плакал – зубы у него резались. Бабушка привычно, ловко месила тесто для пряников. Она слыла большой мастерицей на сдобу. Поставила кругляши в духовку и щи принялась варить. Так и выпрыгивают из-под ножа кусочки картошки да морковки, сыплется капуста соломкой. Запах мясной – во всю избу. У котика Сявы терпенья нет, уселся у печки и мяукает, засматривая в лицо хозяйке. «Нельзя, Сява, до завтра скоромное кушать, - погладила его Агаша, - надо подождать».
- Бабушка, расскажи о Рождестве, - попросила Аленушка, пестовавшая ребенка, который никак не успокаивался.
- Было это в далекой Святой Земле, - начала старушка. – Тамошний царь Ирод приказал весь народ пересчитать. Отправились Матерь Божия и святой Иосиф в город Вифлеем. Когда пришли туда, остановиться им было негде – все постоялые дворы заняты. Тогда они устроились в пещере для скота. Здесь-то и родился Младенец. А потом к нему пришли поклониться мудрецы-волхвы, которые прибыли в эту страну по указанию необычной звезды. Следом явились пастухи – им ангелы сказали, что явился в мир Спаситель…
Трещат дрова, печка жаром пышет. Темнеет. Скоро, скоро первая звезда появится. Все яснее виден огонек лампадки в красном углу – будто и это тоже звездочка.
Пора одеваться – встречать первую звезду. Девчонки укутались потеплее – и во двор. Мороз крепкий нынче, небесные огоньки сегодня будут хорошо видны. Тишина. Иной раз только где-то собака залает да дверь у соседей скрипнет. Невдалеке слышится фырканье лошади и скрип полозьев. Вот ближе, ближе.
- Батюшка наш приехал! – подпрыгивают сестрички. Бегут за калитку к нему навстречу. А отец-то радостный, добрый. Улыбается дочкам, по головке гладит.
- Ну-ка, кто мне ворота отопрет, чтоб лошадке проехать? – хлопнул в ладоши Иван Белов.
- Сейчас, батюшка, отопрем, - побежали девчонки.
- Первая звезда зажглась! – объявила Алена.
Агаша с отцом закинули головы – на рождественское светило полюбоваться. И у каждого в глазах этот святой свет отразился и засиял.
- Зорька, милая, звезда появилась, - сказала Агаша лошади. А у той тоже в глазу звездочка отпечатлелась.
- Батюшка, Аленушка, гляньте, - аж задохнулась от восторга девочка, - у Зорьки в глазу звезда блестит. Значит, она тоже ее видит.
Постепенно, будто далекие лампадки, стали зажигаться и другие звезды. Загляденье!
- А ну, православные, час подошел – пора за стол, - выглянула из избы матушка.
Дети с мороза разрумянились, а у Ивана борода инеем покрылась, будто поседел он.
В избе было темно. Теплились только лампадка да свечка над яствами. Стол матушка накрыла по-особому, как приняло в Сочельник. Сверху соломой усыпала, а на нее поставила сочиво и взвар. Эти сладкие кушанья только раз в год бывают. Так что детишки с упоением лакомствуют.
- Расскажите, матушки, чем без меня жили? – поинтересовался Иван. – Как Васильюшка себя вел?
- Слава Богу, мирно к празднику готовились, - отозвалась бабушка.
- А Васенька, болезный, все-то плачет, - добавила Анна. – Все ли ты, сокол наш, благополучно справил?
- Украсили храм к престольному дню, - довольно погладил бороду Иван. – На налое икону оправили, с боков большие образа обрамили. Да вот сами сегодня и увидите.
- Куда же нам с больным дитем, - вздохнула матушка. – Кто-то должен остаться дома. Я с ним посижу. Тут и праздник встречу.
- Добро, - согласился отец. – А теперь кто на службу ночную идет – по полатям!
Алена с Агашей залезли на печку. За день девочки намаялись, а между тем Агаше не спалось. Все думалось: как же в храме будут праздновать?
- Агаша, вставай, - толкал в бок кто-то.
- Ты чего, Аленка? – спросонья удивилась девочка.
- Чудная ты, в церковь-то пойдешь? – проворчала сестрица.
Уже и собираться, а Агаша не заметила, как время прошло.
Детишки завернулись в пуховые платки, натянули валенки да тулупчики. Сразу такими толстенькими стали – немудрено, ведь мороз теперь крепкий – рождественский. Звезд на небе – что веснушек у сестричек.
- Пешком нынче пойдем, - перед долгой дорогой в соседнее село наставляла младшую сестру Алена. – Только чур не ныть. Это уж такой порядок, чтоб потрудиться, идя в церковь.
- Почему в нашей деревне нет храма? – спросила Агаша.
- Потому что у нас не село, а деревня, - ответила Алена. – На то оно и село, что с храмом.
Отправились Алена да Агаша, Иван да баба Маша в церковь. Вдоль проторенной санями дороги уже народ тянулся – крестьяне со всей деревни. Месяц щедро освещал им путь. Шли полями и полями. Все кругом снегом заметено пушистым, будто праздничной скатертью застелено. Из-за этого однообразия Агаше казалось, что идут они целые сутки. Девочка устало перебирала ногами, мечтая поскорее добраться до теплого, светлого храма.
Наконец Христорождественская церковь завиднелась. Деревянная, искусно изукрашенная резными узорами. Уже и елки, которые растут возле нее, стали различимы.
Как лучики, расходились от храма в стороны дороги. А по дорогам со всех деревень поспешали православные.
В храме уже не протолкнуться. Но Агаша с Аленой пробрались вперед – добрые люди пропускали детей.
Красота кругом неописуемая! Агаша с восторгом смотрела на золотистый иконостас и образа, развешанные по стенам. В центре на аналое – икона Рождества Христова, а по бокам стоят образа Николы Угодника и князя Владимира, оправленные в большие рамы – Ивана Белова работа! На священнике Петре и алтарниках сегодня белые одежды. Даже задиристый мальчишка из Агашиной деревни Федот, и тот сегодня смирный, тоже в белой одежде, батюшке помогает – свечу держит. Напевно звучит: «Рождество Твое, Христе Боже наш…», с другими молитвами перемежается.
В храме светло как днем, но ночь не уступает своего: кто отвлечется – того сон пленяет. Агаша тоже начала зевать все чаще и чаще. Но тут по толпе пронеслось: крестный ход, крестный ход. Агаша навострила ушки: что-то интересное сейчас будет. Из алтаря вышли служки с хоругвями и святыми образами. Несколько икон они раздали детям – нести во время крестного хода. Только как до Алены с Агашей очередь дошла, на них святыни и не хватило. У девчат слезы из глаз безвольно покатились. Отец Петр, как вышел, увидел, что деток обделили.
- Мишаня, ты что же это зеваешь, - пожурил он одного из алтарников. – Такие дитятки без внимания у тебя. Ну-ка, давай сюда икону, у тебя все равно руки будут заняты – кадило надо держать.
И эту икону с ликом Богородицы отец Петр вручил Агаше, а Алене дал крестик. Народ расступился, и церковнослужители с песнопениями двинулись к выходу. За ними отправились дети с иконами и хор. А уж потом остальные прихожане потянулись.
Оказавшись за порогом, Агаша почувствовала, как от мороза захватило дух. Но это ей не стало помехой. У девочки внутри на все лады пела радость. Ведь ей поручено было важное церковное дело: сопровождать крестный ход с иконой. Агаша бережно несла вверенную ей драгоценность, а рядом плыла, как серая уточка – в платке и тулупе, Алена с крестом.
- Эх, как жалко, что матушка не смогла побывать на службе, - шепнула Агаша сестре.
- Да, ей теперь горько, - вздохнула Алена.
Обошел народ крестным ходом вокруг церкви, взбодрился, и служба продолжилась. Агаша очень устала и присела у стеночки. До слуха доносились, будто издалека, отдельные звуки. А потом и вовсе все затихло – Агаша заснула.
- Ты чего сопишь в обе дырки? – растормошила ее Алена. – Самое важное пропустишь. Причастие начинается.
А там скоро и к кресту подходить.
- Слезки высохли? – спросил сестричек батюшка, подпуская под благословение. – Праздник великий, радоваться надо!
- Мы радуемся, - сказала Агаша. – А вот мама с Васюткой дома остались, не видели, какая служба красивая. Им-то грустно теперь…
- Непорядок, не должно быть скорби нынче, - покачал головой батюшка. Подумал-подумал и позвал Федота.
- Ну-ка, помощник, - положил ему на плечо руку священник, - возьми пузырек да налей туда маслица от лампадки, которая у иконы Рождества Христова. Отдашь его этим девочкам. А вы, сестрицы, передайте поклон вашей матушке. Пусть она этим елеем чело помажет себе да Васютке и не тужит.
Агаша бодро шагала домой рядом с Аленой, отцом и бабушкой. В кулачке она сжимала маленький аптекарский пузырек со святым маслом – утешением для матушки. Отец с бабушкой тихо напевали: «Рождество Твое, Христе Боже наш…». Дети вспоминали, что видели и слышали, делились друг с другом радостью. Так и обратный путь показался короче.
Только крестьяне ступили на порог своей избы – перекрестились и грянули рождественскую песнь, а потом – колядки. Матушка Анна тоже развеселилась. А когда Агаша передала ей поклон от отца Петра да святое маслице, у нее вовсе на душе потеплело: знать, и о ней Господь не забыл. Матушка тут же начертила крестик на лбу, а потом помазала головку спящему Васе.
Сели разговляться. Мясо и молоко, сметана и яйца, кулебяки и вареники, калачи и пироги – все что на столе теперь можно кушать. Даже пряников – сколько хочешь. Кот Сява уж наелся до краешков, лапкой мордочку утирал – гостей зазывал.
- Слава Тебе, Господи! Знатное разговенье, - погладил бороду Иван. – Черед забавам: «суприз» пожалуйте!
Выставил крестьянин на стол деревянный вертеп, который потаясь от семьи сделал. У дочек глаза загорелись от восторга, да и бабушка с матушкой ахнули. Сестрицы кинулись разглядывать затейливую поделку: фигурки деревянные резные – и Божья Матерь, и Младенчик, и Иосиф, даже овечки кудрявые у яслей притаились. А Иван, прижав ладонью рот, чтоб не разбудить Васютку, заливался смехом: «суприз» удался на славу.
- Как же ты такую забаву выдумал? – спросила Анна мужа.
- Да где мне, на ярмарке прошлый год видел, - сознался Иван.
- Хозяева, православные, отомкнитеся, отворитеся, христославы пришли – песни вам принесли, - послышалось со двора.
Иван открыл дверь, и из ночной мглы вынырнул здоровенный мужик – кузнец Семен, за его спиной толпилась ватага ребятишек. Степка – Агашин ровесник – выступил вперед и начал:
- Издалека мы пришли,
Весть благую принесли,
Что Христос родился,
Мир возвеселился.
В этот день земля чиста,
Славит весь народ Христа.
Старец Божий в мире жил,
Рождеству он песнь сложил.
- А ну, ребята, - пробасил Семен, - вместе: «Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума, в нем бо звездам служащии звездою учахуся Тебе кланятися, Солнцу правды, и Тебе ведети с высоты Востока. Господи, слава Тебе!».
Васютка тем временем проснулся и удивленно смотрел из своей люльки на гостей. Но уже не плакал: зуб-то прорезался.
- Пожалуйте, христославы, дорогие, отведайте нашего угощенья, - протянула пироги да пряники Анна.
- Насыпай, - открыл мешок Семен. – Благодарствуем. Доброго здоровья, богатого урожая!
- Агаша, а мы-то чего ждем? – спохватилась Аленка. – Бери корзинку и пойдем скорей славить!
- Зазвонил колокол,
К нам Христос Бог пришел,
Наступила радость,
Дай, хозяин, сладость, - на бегу задорно запели тонкими голосами сестрички.
А по деревне кучками – христославы. Звезду Вифлеемскую на палке несут, ни одну избу стороной не обходят. На небе звезды мигают – будто тоже поют. И весело, и светло, и благолепно…